☝🏻 История пивоварения и пивопотребления в Донецке
В свое время по Донецку гуляла байка следующего содержания. После установления своего замечательного рекорда А. Стаханов прибыл в Москву для получения правительственной награды и был принят Сталиным. Вождь всех времен и народов поинтересовался: «Чего, Алексей, не хватает в вашем городе Сталино?» «Все у нас замечательно, товарищ Сталин, вот только пива для шахтеров маловато привозят. Хотелось бы больше». «Ступай себе с Богом, родной, — сказал вождь, — будет тебе пиво». И распорядился о строительстве в Сталино мощного пивзавода. К сожалению, борьба с троцкистско — бухаринскими выродками, а впоследствии война помешали воплотить великий план в жизнь.
Старт донецкому пивоварению, однако, дал не отец всех народов, а сын основателя города Джона Хьюза по имени Айвор. В 1879 году он построил Рутченковский пивзавод. Расположение предприятия имело глубокое обоснование, были учтены особенности природного ландшафта, близость водоема два уровня почвы. Последнее обстоятельство позволило без особого труда оборудовать вместительные холодильные подвалы. Первоначальный объем выпускавшегося пенного продукта составил 23 ведра ежесуточно. Конечно, основание завода имело частичной целью удовлетворение традиционных пивных потребностей англичан осевших в Юзовке, но дальнейшее быстрое увеличение объемов производства показало — сориентирован он, прежде всего, на местных рабочих.
Долгие годы Рутченковский пивзавод оставался единственным пивным предприятием города по данному профилю. К началу 60-х годов производимой им продукции Донецку перестало хватать. Потребности населения росли прямо пропорционально его приросту, которое в те времена приобрело особую стремительность. И вот в начале 60-х запускается Донецкий пивзавод. В плане авторитета по отношению к Рутченковскому он, естественно, поначалу находился в положении подчиненном. Но постепенно он выдвигается на первый план, и довольно решительно. Говорят, связано это было с тем, что удалось переманить аса — пивовара, прежде обеспечивавшего Рутченковскому заводу его заслуженную славу.
В 60-е годы в Донецке производилось солидное количество сортов пива. Но в самом Донецке об этом знали весьма немногие. Такие сорта как «Янтарное» или «Двойное золотое» уходили за пределы региона по сугубо специфическим каналам. Народ вынужден был довольствоваться пятью базовыми разновидностями — «Резкое», «Московское» (в бутылках по 0,35 литра, впоследствии оба сорта бесследно исчезли), «Жигулевское», «Донецкое», «Украинское».
60-е годы — эпоха пивного расцвета, буйства торговых точек. Ими, этими точками, был без всякого преувеличения усеян весь центр города. Отвести душу за бокалом пива не составляло никакой проблемы. К примеру, на трамвайном «закруглении» вблизи ЦУМа, ларьков по продаже живительной влаги находилось не менее четырех, к тому же в двух шагах оттуда, у кинотеатра «Комсомолец» располагались еще три точки, торговавшие вразлив.
Торговые предприятия подобного плана составляли низкий слой неофициальной классификационной сетки. Выше шли заведения, где пиво можно было употреблять в помещении порой в довольно пристойной обстановке. Одним из наиболее популярных очагов этого класса был «Глаз» («Кошачий Глаз) располагавшийся на Университетской у центрального входа в парк Щербакова (основные характеристики — просторный зал, сравнительно молодежный контингент посетителей в первые полчаса после открытия, салфетки на столах, широкий ассортимент закусок от сыра «Пикантного» до значительных).
Славилось заведение средней руки «Тетя Аня», микроскопический пивбар на проспекте Маяковского ниже улицы Челюскинцев. Торговала там действительно тетя Аня, проникнуть внутрь могло ограниченное количество избранных, тем же, кто доверием хозяйки не располагал, товар отпускали из окошечка на улицу. Доброй славой недорогих приличных заведений пользовались «Деканат» у кинотеатра повторного фильма, «Подкова», на углу Пожарной площади, где сейчас торгуют цветами, «Стекляшка», напротив ЦУМа, «Шуба», в районе тюрьмы, «Яма» или «Гамбринус» или «Лицом к стене» у Колхозного рынка, «Смена», напротив одноименного магазина.
Рангом выше пивные бары с хотя бы минимальной культурой обслуживания, в частности с официантом, но с, естественно, более высокими расценками, «Подмосковье» (ресторан «Москва») и появившиеся чуть позже «Уголек», «Чебурашка», «Дубок» и шикарное кафе с чешским пивом в районе цирка. Сюда не заходили мимоходом. Сюда шла целенаправленно, шли люди, которым не жаль было переплатить за комфорт. Переплачивали круто, кружка пива стоила здесь 33 копейки, а в дешевых точках 23 копейки.
Поскольку пиво — национальный напиток шахтеров, то как правило в районе каждого угольного предприятия имелись один, а то и несколько пунктов его распространения. Власти традиционно понимали, шахтеру после смены необходимо отвести душу осадить пивом угольную пыль. Эта потребность никогда и пьянством то не считалась. В связи с этим рассказывают, что однажды проезжая по проспекту Марии Ульяновой хозяин города В. Дегтярев увидел неприглядную картину, толпа людей употребляющих пиво на виду у всей округи и на виду у той же округи справляющая малую нужду. «Что это?» — спросил хозяин у своих верных оруженосцев. «Шахтеры после смены», — был ответ. «Чтобы был здесь пивной павильон!» — распорядился Дегтярев. И павильон не замедлил появиться.
Затаенной романтикой веет от названий пивных точек : «Верхние» (соски), «Нижние» (соски), «Дымный Штрек», «Бочкодром». Именно они более всего воплощали в себе то явление, которое называли «советский пивбар». Каждая из них имел нечто, составляющее ее индивидуальность. Например, дядя Коля, в розовой рубашке из «Дымного Штрека» круглогодично торговавший на заплеванной лестнице прекрасными раками.
Впрочем, своего дядю Колю имела каждая пивная точка. В распоряжении тети Ани находился некто Юра, человек с вечно подбитым глазом за натуральную оплату в виде местного продукта исполнявший обязанности прислуги «за все». Пользовавшимся ее доверием студентам ДПИ, тетя Аня указывая на Юру говаривала «Видите, что учеба с человеком делает!» Он тоже в ДПИ учился». Когда с Юрой случился душевный кризис его сменила девушка неопределенных пожилых лет по имени Синеглазка (причина прозвища все тот же неизбывно подбитый глаз).
Достопримечательностью «Деканата» и прилегавших ларьков был мужчина лет 60 в синем бостоновом костюме по прозванию Гнида (на лацкане пиджака орден Боевого Красного Знамени). Спившимся он не выглядел, но пива хотел регулярно, на что зарабатывал мелкими услугами, сдабривая их среднерусскими говорком. Иногда у него возникали сложности. Однажды пришлось ему схлеснуться с конкурирующей организацией в составе отца и сына (у последнего значок какого-то победителя соревнования на рубашке). И Гнида, этот сухонький реликт прошлых времен, изящной подножкой сбив отца блистательно отстоял свои права на спорную территорию.
Завсегдатаем «Глаза» был Максимыч без которого казалось «Глаз» не открывался. Максимыч отличался большим количеством подходов, совершаемых им к прилавку, и полным игнорированием при этом очереди, на резонное возмущение которой отвечал стандартно — «Пацаны вы! Не хватало мне в очереди стоять, я здесь уже «Запорожец» пропил». Колорит «Глазу» придавало менее регулярное, но достаточно стабильное присутствие сумрачного мужчины лет 25, отзывавшегося на имя «Сундук».
Во всех, наверное, пивных местах хоть раз, да показывали фокус с оживлением красного рака. Выигрывая при этом у непосвященных пару — тройку кружек. Суть же фокуса заключалась в том, что рака перед представлением клали ненадолго в водку, отчего он почему-то краснел и терял подвижность, создавая полную иллюзию вареного. Затем (уже прилюдно) рака опускали в воду, где он непостижимым образом оживал, вызывая благоговейный трепет аудитории.
Много любопытного люда пропустили через свои чресла донецкие пивбары. Спившиеся поэты, за кружечку декламирующие свои стихи. Слепые чемпионы Союза по штанге. Участники Великой Отечественной из уважения к своим наградам и ранениям требовавшие налить им по чуть-чуть. И просто ничем не выдающийся народ, пораженный пивным демоном до полной потери индивидуальности и поэтому враставший всем, чем можно было врасти в очаги культа этого демона.
Чем хорошо было изобилие пивных точек. Тем что при всех своих недостатках позволяло человеку пропустить кружечку пива подходя. Не рыская предварительно по всему городу в поисках обетованного места, где напиток имеет счастье быть в наличии. При этому у человека был выбор, хочешь — потяни кружечку на скорую руку, в условиях улицы, хочешь — засядь основательно в «Глазу», хочешь, поищи более комфортабельный вариант в «Подмосковье».
70-е стали эпохой постепенного упадка пивного разлива в Донецке. Пивбары закрывались один за другим, прежде всего те, которые имели выход на центральные улицы. Поскольку народ, «взявший на грудь» несколько кружек ведет себя не вполне спокойно и создает некоторую антисанитарию. По крайней мере, такова была официальная версия. Исчезли «Глаз», «Деканат», «Семена». Исчезли многочисленные ларьки в центре города. Достойной, более высокоорганизованной альтернативы всему этому предложено не было. «Уголек» и «Чебурашка», некоторое время в какой-то мере удовлетворявшие потребности любителей пива (оставшиеся на прежнем уровне), потом превратились в видеобары, утратили царившую в себе доброжелательную ауру, наполнились балаганным духом и пришли в упадок.
Культурное употребление «жидкого хлеба», похоже для просто населения окончательно ушло в историю. Как следствие борьбы за культурное употребление.